Герман Гессе, “Достоевский”
Я воспринял учения Достоевского в те времена, когда был настоящим его читателем — подготовленным страданиями и отчаянием.
Обыватель, который читает о Раскольникове, уютно устроившись на диване, и наслаждается ощущением сладкой жути, погружаясь в призрачный мир этого романа, — не настоящий читатель Достоевского, так же, как учёный умница, восхищённый психологизмом его романов и пишущий дельные брошюры о его мировоззрении.
Достоевского надобно читать, когда у нас горе, когда мы уже настрадались, дошли до предела и, кажется, больше страдать не можем, когда вся жизнь становится для нас глубокой, жгучей, пылающей раной, и горло сжимает отчаяние, и мы уже мертвы, ибо лишились последних надежд. Когда мы, одинокие и бессильные в своём горе, как бы со стороны взирая на жизнь, уже не постигаем её неистовой, прекрасной жестокости и уже ничего от неё не ждём,
Свежие комментарии