интересная проповедь, многим есть о чём задуматься. особенно поддержу автора по поводу разрушительно эгоизма, даже скорее характерного современного эгоцентризма
Один мой знакомый ушел из семьи. Как-то ему показалось, что ничего страшного, как-нибудь все образуется, жена помается, да и найдет кого-нибудь… А вышло не так. И жена оказалась неожиданно верной, и привязанной до крайности, так что с уходом его началась для нее многолетняя безысходная мука; для нее и для ребенка этого моего знакомого. А надо еще сказать, что дочь его была особенно привязана к отцу, любила его всей душой, и семью он бросил, когда дочка была в том отроческом возрасте, когда подобные поступки переживаются особенно болезненно.
У нее даже сердечное заболевание развилось на нервной почве. И вот, – рассказывает бывшая жена моего знакомого, – дочь в какой-то момент полезла в сервант, достала из рамочки свой детский рисунок с надписью «Любимаму папи!» и разорвала его в клочья…
Знаете, это не просто выброс эмоций, это что-то большее, то, с чем придется жить не только этому несчастному ребенку, но и самому отцу, за что придется давать ответ Богу, и как грустно, что неотвратимость этого ответа не осознается во всей ужасающей полноте!
***
«Ну, что поделаешь, мы все животные… Главное для ребенка мать, а отец хотя и желателен и даже необходим в некотором роде, но только постольку – поскольку». Так или примерно так принято считать в «широких слоях» населения. Мол, мужик он и есть мужик… Он по природе бабник. Его задача – «производителя» и даже вроде как это по Дарвину выходит, то есть вполне научно.
И вот уже женщины (боюсь сказать многие, но и не малое их количество, это уж точно), начинают мечтать о том, чтобы родить ребеночка без мужа, «для себя», не понимая, какая чудовищная неправда кроется в этом вроде бы безобидном намерении.
Вообще опасно правила человеческой жизни выводить из правил животного естества. Так, пожалуй, придем к тому, что и опростаться на улице не зазорно, и «загрызть» можно кого угодно при случае, тем более что средств к тому изобретено немало.
Но человек, – вот именно человек, – тем и отличается от всего остального животного мира, что дано ему особое духовное звание. И не просто звание, а качества Божественные вложены в человека Творцом и попрание этих качеств в угоду «животному естеству» оскверняет, уничтожает человеческое достоинство. И главное из этих качеств – богоподобие, призвание к высшей, духовной жизни.
Хотя у животных есть союзы подобные брачным, и даже мы знаем примеры, достойные «подражания» в этом смысле, и все же самого понятия «брака» в животном мире нет. Понятие или установление брака дано именно людям Богом как заповедь, закон, попрание которого разрушает человеческую природу.
Не случайно Сам Господь заповедал «не разводиться, кроме вины любодеяния» (Мф. 5, 32). Где слова, отменяющие эту заповедь? А если и найдутся таковые в «гражданском кодексе», то какую они имеют силу против силы Слова Божьего? Ибо всякая наша «правда» как «раб поверженный» перед Богом. Какое точное выражение! Вот, есть некое целое, да хоть бы даже тот самый человек. И вот, взяли да отрубили ему за что-то руку… за воровство, например, как делали в древности. Ну и какой прок в этой отрубленной руке, какой бы ловкостью не обладала она еще минуту назад? Вот так и всякая наша «правда», отдельная от Бога, ни на что не годится, как бы мы ей не кичились.
Словом, семья есть семья! И у ребенка должна быть не только мама и какой-нибудь очередной, приходящий «дядя», а папа, отец и это, несомненно, то, за что человек должен будет дать ответ Богу. Тоже вот, еще слово важное – ответственность. Именно это во многом и созидает человека. Человек должен дать ответ Богу на Его призыв к святости, на Его призыв сделаться богоподобным. И ответ этот заключаться должен, конечно, не в одних только словах, и даже не столько в словах, но в послушании воле Божией, в следовании Божиим Заповедям.
Свою веру и верность Богу человек доказывает в условиях земной жизни. И «предлагаемых обстоятельств» здесь не так много: монашество, семейная жизнь, целомудренное одиночество «в миру». Последнее, пожалуй, самое трудное, сродни юродству в лучшем значении этого слова. Но, самое главное, эти обстоятельства, все без исключения, требуют от человека труда, «возделывания земли» своего сердца, терпеливого и усердного доброделания. И в каждом из «предлагаемых обстоятельств» свои правила, свои условия и требования.
Есть они и в семейной жизни. И ведь эти требования не многочисленны: любовь, супружеская верность, труд, воспитание детей… Но в этих простых понятиях заключен глубокий смысл крестоношения, то, без чего ни один человек не может следовать за Христом и называться христианином.
Просто беда, что творится с нашими отцами… Просто эпидемия их валит разгульная. Как больно, когда приводят в храм оставленных отцами деток. Какие они добрые, чуткие… но и раненые безответственностью и жестокосердием взрослых. И напрасно кто-то думает, что они «еще маленькие и не понимают». Все они понимают и чувствуют и даже гораздо точнее и острее нас – огрубевших взрослых. И боль детей тем сильнее, что они не готовы к ней, беззащитны перед ней. Не случайно говорится в Писании, что кто соблазнит одного из малых сих – тому лучше, чтобы повесили жернов на шею и бросили его в море (Лк. 17, 2). А ведь это именно и есть жестокий и страшный соблазн – предательство родного, близкого человека, да еще и любящего, преданного тебе всей душой. Какие тут могут быть оправдания и отговорки!
Все дело в легкости суждений. В эгоизме. Человек, мужчина, кажется, не понимает всю меру своей ответственности и на первое место по значимости ставит себя самого, любимого, со всеми «страстьми и похотьми». А если в семье вдруг всем этим страстям не захотели потакать безусловно, тут уж сразу и готов ответ: «не поняли меня»! И этот ответ становится оправданием. Но это ведь не оправдание вовсе в очах Божиих, а самооправдание, то есть грех, усугубляющий собственную гордыню, самолюбие и упрямство.
Мы не понимаем меру ответственности! Из-за неверия, оскудения духовной жизни человек деградирует и перестает осознавать высоту своего призвания и тяжесть того или иного греха, так что самые страшные преступления совершаются порой с беззаботной легкостью. Оставление семьи, забвение ребенка – это грех, относящийся к самым тяжким, смертным грехам.
Бросают и бросают своих детей нерадивые отцы и конца не видно этому порочному поветрию. Что делать? Как остановить это безумие? Ведь никакими административными методами невозможно заставить человека любить и заботиться о своих близких, руководствоваться не своими желаниями и настроениями, а чувством ответственности перед Богом и близкими?
Одна из причин многих подобных трагедий – это незнание. Отсутствие «страха Божьего», то есть понимания реальности Божьего закона и неотвратимости его действия.
Задача Церкви по крайней мере дать понятие об этой ответственности, не административной только, но духовной, ответственности перед Богом, а каждый человек уже волен сам совершать свой выбор.
Есть в жизни человека какие-то основополагающие ценности, то, что нельзя попирать безнаказанно, за что человек должен дать ответ Богу. Отцовство, несомненно, относится к таким исключительным ценностям. Причем, само понятие отцовства включает в себя не столько факт «участия в зачатии», а полноценное воспитание ребенка, участие в его жизни своей любовью, вниманием, заботой…
Что делать? Будем говорить, рассказывать об этой ответственности. Может быть, кто-то услышит и призадумается, а может быть, иначе посмотрит на свои поступки, на свое отношение к жизни, к своим близким…
Когда я возвращаюсь со службы и обнимаю жену в присутствии дочки, эта малолетняя пигалица бросает свои дела и с криком: «И я хочу обниматься!» бросается к нам в общую «обнимку».
Наверное, это ерунда, но без такой «ерунды» семейная жизнь становится бессмысленной и пустой. И страшно, если мы делаем ее такой сами.
Священник Димитрий Шишкин
Источник: православный женский журнал «Самарянка»
Свежие комментарии