Длиннотекст по рекомендации ПА, интересный. И для некоторых актуальный. Добавлю лишь, что не люблю сравнение человека с нейросетью, но то мои личные проблемы, верно? )
* или важные мысли об иммиграции, которые помогут вам определиться
Важно: это не хвальбы оставшихся и не осуждения уехавших пост. Моя цель – поделиться своими мыслями, рассказать, – какой логикой руководствовался в своем решении лично я. Мотивация вышла довольно сложная и, я уверен, многим она не понравится, а может просто окажется непонятной. Но, возможно, откровенное и доказательное объяснение моего выбора кому-то поможет в эпоху дикой эмоциональной турбулентности. Как минимум, вряд ли повредит.
0.1% ДНК
Что делает меня мной? В смысле – уникальным человеком и личностью? ДНК? Отчасти да, но с генетической точки зрения, ДНК любых двух отдельно взятых людей совпадает на 99.9% – все различия, включая пол, расу, цвет глаз, пигментацию кожи и предрасположенность к болезням вроде диабета, – все это укладывается в 0.1%. Поэтому, скорее нет. Две отдельно взятых личности отличаются друг от друга не содержанием генома, а исключительно состоянием нейронных сетей их мозгов.
То есть, два человека могут выглядеть как близнецы (или даже ими являться генетически), но совершенно по-разному относиться к окружающему миру. Этому есть вполне научное объяснение: за все время существования вселенной на Землю еще не упало двух одинаковых снежинок и не выросло двух одинаковых людей. Наши нейронные сети с точки зрения уникальности похожи на снежинки – жизненный путь 100% людей отличается: нас по-разному воспитывают родители, кому-то дарят солдатиков, кому-то – конструкторы, мы имеем опыт жизни в разных странах и городах, смотрим разные фильмы и подписываемся на разные каналы в соцсетях итд. Все потребляемое “оседает” в нейронных связях мозга и влияет на то, что из будущих “осадков” – лучше закрепляется (условно, кто верит в плоскую землю – будет, скорее всего, упорно искать доказательства своей правоты, вырывая информацию из контекста и игнорируя физику, а тот, кто следит за реальными астро физическими исследованиями – будет стремиться читать про постоянно открываемые новые планеты семейства Kepler; эти два пути – тупо разные пути развития личности, они не совместимы). В итоге, каждое утро, когда мы открываем глаза, – наши позиции по тому, или ному вопросу, – “подгружаются” с изменениями за счет обработки новых данных. Именно поэтому вы сегодня и вы пять лет назад – разные люди.
Убеждения сродни ожирению: никогда не наступают внезапно – их формирование – всегда прогресс, видимый “в зеркале”. Наше восприятие формируется каждый день и в 98% случаев, это происходит под действием внешних факторов – новостей, что мы читаем, передач и роликов, что мы слушаем, книг которые читаем и, что еще важнее, – которых мы не читаем. Нейронная сеть мозга – это биологический, напичканный гормонами компьютер, для подавляющего числа жителей планеты программируемый откуда-то извне.
Посмотрите вокруг: один из ваших друзей, статистически говоря, – убежденный веган, второй – вожделеет стейки. Сосед, живущий этажом выше, – считает многогендерную адженду истинной, а соседка, живущая под вами, – ложью. Олеся уверенно топит за то, что американцы на Луне не были и все это постановочные съемки, Женя утверждает, что были уже потому, что СССР их с этой победой поздравил. И так далее – с возрастом, различия в запомненной информации плодятся по экспоненте и ситуации, при которых два взрослых человека имеют несовместимые друг с другом убеждения, – появляются все чаще. Просто потому, что нейронные сети этих людей всю жизнь “на вход” получали разные данные.
В какой-то момент абсолютно идентичные с точки зрения ДНК люди берут в руки оружие и начинают убивать друг друга, просто потому, что по-разному трактуют историю человечества (чаще не трактуют, а не знают), своих стран и мотивы действий друг друга. Кто-то однажды утром собирает семью, ценные вещи и улетает в другую страну. Кто-то остается работать дома и делает все, чтобы сплотиться. Поступки каждой группы диктуются неким набором убеждений, которые они считают истинными.
Это не хорошо и не плохо, это факт и с его описания важно было начать. Чтобы остальные мысли стали понятнее. Ведь, казалось бы, какая связь между нейронными сетями мозга и тезисом “валить или нет”.
Так вот, корреляция – прямая.
НАУКА МОТИВАЦИИ ВАЛИТЬ / НЕ ВАЛИТЬ
Если применить к человеческой жизни метрики, которые мы сегодня применяем к информационным технологиям и конкретно к искусственному интеллекту, получится, что каждый из нас – всего лишь биологический компьютер с конечным сроком годности. Вот вам описание человеческой жизни глазами машин:
- представитель homo sapiens рождается;
- до 21 года учится что-то считать (садик, школа, ВУЗ), используя для этого информацию, записанную теми, кто пытался что-то посчитать до него (проще говоря: читает книги и учебники, написанные другими людьми, как правило, уже мертвыми);
- с 21 до 60, основываясь на полученных от других людей знаниях, усиленно пытается своим мозгом проделать какие-то свои вычисления;
- 60-100 – в этом промежутке, вне зависимости от содержания расчетов, – умирает сам (если ему не помогли до этого обстоятельства или “добрые люди”);
- Все.
В этой цепочке имеет значение только то, успел ли человек:
а) посчитать что-то уникальное, чего до него никто не делал (подсказка: чаще нет – 98% людей тратят жизнь на то, чтобы потреблять и рефлексировать о потребленном, а не создавать; причем у тех, кто искренне пытается создавать новое, – тоже не всегда получается, по разным причинам: кто-то не доживает до своего успеха, кто-то создает то, что уже изобрел кто-то другой итд);
б) успел ли человек свои выводы записать. То есть, нашел ли способ передать свои уникальные вычисления следующим поколениям.
Отбросьте на секунду в сторону теологию со всеми религиями, индуистские обещания реинкарнации и вечной жизни + прочие ментальные транквилизаторы и просто посмотрите честно в суть: мы – биологические компьютеры с конечным сроком годности.
Критично понять, что для этой цепочки “родился – изучил старое – посчитал новое – записал новое – умер – родился кто-то еще – заразился твоими идеями и изучил твое – посчитал свое – записал свое – умер… итд” огромное значение имеет преемственность – действительно значимые культурологические, идеологические, технологические изменения, – почти всегда не случаются за одно поколение, они занимают века, а иногда тысячелетия. Ученые разделены целыми эрами, но все они – часть одной цепочки – чтобы Юрий Гагарин смог первым полететь в космос, а советские миссии Вега 13 и 14 смогли впервые привести на Землю звуки другой планеты, Венеры, когда-то на свет должны были появиться Архимед, Галилей, Макс Планк, Ньютон, Братья Райт, Вернер Фон Браун и еще много кто. Все эти Великие Люди успевали записать что-то гениальное, что подхватывали дети следующих поколений и приумножили. То есть, полет на Венеру – это не только детище Королева, но и труд тысяч поколений людей, живших до него.
Какие-то гипотезы умирают навсегда (например – латынь – мертвый язык), какие-то живут и развиваются тысячелетиями (пример – теория большого взрыва – ведь сказка “о черепахе на трех китах” – ее далекий предок, как бы дико это ни звучало). Это вечный процесс.
Этот подход работает на всех слоях работы общества, не только в науке. Просто в чуть видоизмененном виде. Например, в некоторых семьях, чаще состоятельных (то есть, где количество книг в домашней библиотеке превышает сумму количества единиц одежды, посуды и бутылок – придуманная мною метрика, которая пока проходит тестирование (я даже формулу вывел), где ребенок знает, как звали его прадедов, – семейные ценности передаются из поколения в поколение – детям с горшка рассказывают, что правильно, по меркам их рода, что плохо, что ценно, что – бред, что есть подлость и так далее. Передача ценностей позволяет следующим поколениям рода минимизировать свои ошибки, не повторять заново те, где оступались прадеды и фокусироваться на своих собственных косяках и целях. Далее, делать выводы, заводить детей и передавать им те же ценности, что получены от предков, обогащенные своими находками и достижениями. Ради простой цели: живучести рода, приумножении его потенциала и передачи максимально детальной версии расшифрованных/понятых правил жизни (следование этим правилам позволяет роду не умирать и достигать большего, что хорошо с тз эволюции).
Знания рода по мне четко делятся на базовые (“ядро/скелет”) и контекстные:
Базовые ценности – это такие вещи, как уважение к старшим, почитание интеллекта vs какие у человека тачки и шмотки, не бить слабых, держать слово, уважать и беречь жену / мужа, не самоутверждаться на детях и так далее – эти ценности не меняются из поколения в поколение в сильных семьях – они передаются “as is”, они – “клей”, хребет, основа, на которую насаживается все остальное. Примеры: девушка из сильной семьи никогда не будет кричать на своего мужа (при посторонних – точно). Не потому, что не может. Считает это поведения ниже себя. Мужчина из хорошей семьи никогда не поднимет руку на женщину. Не потому, что не может – это для него просто немыслимо. Ваш друг или враг из сильного рода никогда не будет давать слова, которое не может сдержать. Не потому, что не может обвести всех вокруг пальца – просто для него это грязь и он не хочет пятнать себя. Он, скорее, промолчит.
Контекстные – это ценности и нормы поведения, которые свойственны конкретному поколению, которое “насаживает” свои новые ценности на приобретенную в детстве фундаментальную основу. Пример контекстных ценностей из совсем современных и свежих – человек из хорошей семьи никогда не будет вам звонить, не поинтересовавшись сначала через мессенджер, свободны ли вы и хотите ли вообще голосового общения (курьез для психологов будущего). Он уважает ваше время и приватность (срочный форсмажор не в счет, разумеется). По сути, контекстные = адаптации базовых под современную реальность. То есть, если человек занимается кибербуллингом – унижает кого-то в комментариях, упиваясь тем, что оппонент не может ответить (не важно, по каким причинам), – это, во-первых, контекстная версия извращенной базовой ценности (не бить слабых), а, во-вторых, – верный признак того, что перед вами человек, не знающий, как зовут его прадеда. И уж точно не ведающий, где тот похоронен. То есть, перед вами с вероятностью 99.9% – точно не представитель сильной семьи с корнями.
Я уже молчу про тех людей, что ссут в лифтах и прямо на пляже выбрасывают мусор, бутылки и обертки от еды, но во всем винят руководство страны. Человек из семьи с наследием, – на это неспособен.
Примеры можно продолжать бесконечно.
Эти сильные семьи с глубокими корнями – есть. Их не так много. И они делают все, чтобы оберегать свою целостность – именно поэтому, дети из сильных родов, из поколения в поколения идут в одни и те же школы, ВУЗы (взять, хотя бы, Оксфорд в Британии), а хоронят каждого члена клана в семейном склепе (вспомните хотя бы недавние похороны королевы Елизаветы II – ее положили рядом со всей семьей) или семейном кладбище – чтобы потомки помнили и знали.
Разумеется, не все семьи имеют глубокие корни (точнее – не все о своих корнях знают и вообще хотят знать), не все умеют беречь знания о своих предках и своей истории (многие кланы распадаются и отмирают, новые – появляются: эволюция работает тут в полный рост), лишь единицы реально знают хоть что-то о своем семейном дереве за пределами имен дедушек и бабушек. Обычных, живущих “здесь и сейчас” семей – подавляющее большинство и так было всегда. Они впитывают ценности не изнутри рода, а извне – то есть, ведут себя ровно так, как этого требует внешний информационный фон. Это не хорошо и не плохо – это нормально: есть семьи, оберегающие вечные ценности и передающие их и те, что ценности принимают и впитывают, ориентируясь на тех, кого считают достойным примером. Все логично.
Под “впитывают” подразумевается не только принятие политически окрашенной информации из СМИ. Нет, 100% семей, живущих на конкретной территории, впитывает весь многогранный и сложный контекст, даже подсознательно: – какая погода зимой в Новосибирске, бесят ли комары летом в рязанской области, каков на вкус белый зерновой батон, бородинский хлеб с килькой и вологодским маслом, приятно ли грызть брикет сухого киселя, как звучит бензопила “дружба” на соседней даче, как пахнут мандарины под звук курантов в новогоднюю ночь, как всех нас обманули с “МММ” и пытался заряжать “Кашпировский”, как мы гордились быть первой страной в Космосе и последней страной, воевавшей в Афганистане (как нам казалось), что еще важнее, – наряду со вкусами, запахами, цветами и оттенками, все семьи и кланы впитывают культуру и обычаи страны. Этого нельзя избежать, так как культурный код проникает под кожу через язык, на котором мы говорим и думаем, следовательно, – через мысли писателей и мыслителей, которые мы впускаем в себя и эмоции, которые полученное вызывает, через победы и поражения спортсменов, через титанические рывки в науке и падения от неспособности делать что-то лучше, чем какой-то другой народ (пример: немцы собирают машины лучше, чем мы, французы, британцы, американцы – короче, все – это факт), наконец, через сплетни на кухне и через многослойный локальный юмор, который почти всегда иностранцам непонятен. А тебе – смешно. Много маркеров. Культурный код – это очень многогранное полотно.
Культурный код почти во всех странах разный – американец, читавший Диккенса и поедающий четвертьфунтовый чизбургер, будет думать о мире иначе, чем русский, читавший Толстого после борща с тремя рюмками ледяной водки. Именно поэтому лично я называю народы россии, украины и белоруссии – единым. И буду это делать всегда. Мы ели одни и те же батоны, читали “Мастер и Маргариту”, наваливали люлей Наполеону и Гитлеру, сдавали макулатуру и плакали под “В бой идут одни старики”, более того – всего 30 лет назад мы были одной страной. Нравится это кому-то или нет. Но эти ценности не везде сегодня одинаково воспринимаются по причинам, что я описал в самом начале: на людей можно выборочно влиять, а через этих людей, – на других. А, с ростом критической массы “измененных”, – на все вокруг.
И это важно. Ведь что такое страна? Это всего лишь совокупность родов и семей, которые хранят информацию о ней. Страна – это абстрактная, фикция, просто слово, если нет людей, из которых она состоит. Страны нет, если никто не говорит на ее языке, не передает из уст в уста ее сказки, не слушает музыки, написанной вдохновившимися ее реками и морями композиторами, не пытается написать маслом пейзаж заходящего на фоне березовой рощи солнца… То есть, страна состоит из ценностей и мыслей тех, кто в ней проживает. Можно называть это как угодно, – этносом, Гумилевским этногенезом, “душой муравейника” – как угодно. Важно одно: чтобы страна жила и развивалась, как любая живая сущность, ей нужна память. Оперативная (что есть сейчас/вчера) и глубокая родовая (как было раньше). На основании качественных данных из первой и второй, можно строить будущее – вектор “как должно быть”. И, чем богаче у народов страны память, тем страна сильнее. Во всех смыслах. И наоборот: если нет глубокой памяти, страна вязнет “в тактике” – топчется на месте, тратит на это много энергии, но, по сути, – никуда не идет, ибо тупо не знает зачем – все ее граждане шагают в разнобой, кто куда. Если есть глубинная, но нет корректного понимания настоящего (качественной оперативной), – страна живет своей великой историей, но, неверно оценивая настоящее, может строить ошибочные вектора движения в будущее.
Именно поэтому важно помнить свои корни. Все связано.
ТЕМНАЯ СТОРОНА СИЛЫ
Теперь на секунду надо вынырнуть из родовой памяти и представить на секунду, что весь мир – это постоянная борьба за существование. Война за ресурсы. Верите вы в эволюцию, или нет, – ей плевать: идет постоянная борьба, в которой одни народы исчезают (инки, ацтеки, югославы – нет больше такого народа), другие – появляются (США – новая страна, появившаяся в 1776, Австралия была основана 1 января 1901 года, Пакистан появился на карте в 1947 году, до 1965 года не было такой страны, как Сингапур и так далее – идет постоянная мешанина, смерти и рождения).
На планете нет единства и общей дружбы. Всегда кто-то хочет больше власти, больше ресурсов, больше влияния. О том, как это работает, я писал в предыдущих лонгридах. Каждый день умирают люди – дети, взрослые, мирные, военные – на земле за последние несколько тысяч лет не было еще дня без насильственных смертей. Об этом важно помнить всегда, а не только тогда, когда об этом говорит телевизор.
Так вот, если вы хотите разрушить или ослабить страну, есть два способа. Первый – прямой и открытый: война. И тут все понятно – отвратительное событие, но оно или есть, или его нет. Второй – куда более разрушительный, ибо от войны можно восстановиться, навалившись дружно и закусив удила, а от этой атаки – нет: вы просто ломаете культуру, коверкаете историю, извращаете память, навязываете другие ценности, которые идут вразрез с родовыми. Атаковать вторым способом страну в лоб – не получится – ее жители, носители культурной ДНК, – просто восстанут. Поэтому это никогда не происходит сразу и в лоб, – это всегда занимает годы и делается постепенно и, как вы уже поняли, для этого “плохим парням” не надо атаковать всю страну (ибо это абстракция)… им куда выгоднее сначала атаковать конкретные семьи, из которых эта страна состоит. И их устами программировать новые ценности.
Теперь спускаемся на уровень ниже (от страны к семье) и снова размышляем: если вы хотите разрушить чей-то сильный род, семью и ее принципы, – все, что вам нужно сделать, – это внушить самому молодому и податливому его члену (ведь дети – внушаемы), ценности, разрушающие те, что носит его семья. Например… ребенку промышленника, создавшего империю пять поколений, внушить, что “жизнь коротка и надо кутить”, после чего он спустит состояние на кокаин, женщин и идиотские проекты, в которых нет никакого смысла. Дочери из династии великих писателей, создавших фамилию, которую слушают даже в ООН, – внушить, что она не женщина, а мужчина, – после чего она сменит пол, сядет на гормоны и уничтожит репутацию семьи на борьбу с тезисами, в которых нет смысла. Студенту, в чьей семье, вне зависимости от профессии, – все читали базовый набор из 100 великих книг, внушить, что это бессмысленно и надо открывать торговую точку, магазин и навариваться на торговле бронежилетами, которые должны стоить 10 тыс рублей, а сегодня стоят по 150. Ведь бабки – сила. И студент меняется. А следом за ним – изменятся его дети.
Один из самых страшных типов манипуляции – это продвижение идеи избранности конкретного человека или нации, подпитывающее перезаписываемой на ходу историей. Чтобы дать людям псевдо доказательства своей исключительности.
Я утрирую примеры. Но смысл корректный – чтобы уничтожить чей-то род, что создавался веками, – вам достаточно сегодня наполнить информационный фон теми ценностями, которые вам нужны для достижения некоего своего результата Икс. И это работает сегодня особенно эффективно. Ведь в 21 веке существуют не только ТВ-каналы и радиостанции – есть социальные сети, в каждой из которых под 3 миллиарда (!) жителей планеты. То есть, больше трети. 56.7% всего населения Земли имеют доступ к Интернету. И все эти люди общаются не только друг с другом, но и постоянно потребляют информацию “на вход” от людей, корпораций и чиновников, которых в жизни никогда не видели.
При правильном воздействии, сильные родовые кланы (а вместе с ними те, кто на них ориентировался) забудут все, что делали предки и начнут своим детям внушать не “ядро” и “контекст с уважением к прошлому”, а то, что, как им теперь кажется – правильным. И плевать на то, что сделали или хотели делать предыдущие поколения.
Под действием внушения можно запрещать книги, переписывать историю, запрещать язык, с которым впитывается одна культура и автоматически отрезается другая, менять ценности между мужем и женой, родителями и детьми, а в последнее время, – оспаривать даже очевидные научные факты, вроде ХХ и XY хромосом, как половых биологических идентификаторов самок и самцов семейства homo sapiens. В общем, разрушать несложно – надо просто подмешивать в веками охраняющиеся принципы, – новые, идущие вразрез и активно вмешивать туда ощущение безнаказанности за свои действия. Ничего не напоминает?
С массовыми семьями, зависимыми от инфофона, проблем нет, – они меняются быстро. Куда сложнее подменять принципы тех семей, что составляют “хребет” страны и ее культурного кода (условный критерий – помните ли вы имя своего прадеда – если да, вы – член такой семьи, нет – скорее вы член просто хорошей семьи). Сильные семьи трудно поддаются внушениею, к тому же, там все члены клана помогают друг другу не сойти с ума, – поэтому, если вы действительно гипотетический плохой парень, вы к этим семьям применяете три других инструмента:
- Внушаете страх. Не важно от чего, он может быть не конкретным. Самый надежный страх, – это страх перед неопределенностью. Ибо непонятно, какую проблему надо решить, чтобы его устранить.
- Внушаете чувство вины, чтобы человек максимально активно думал о последствиях “здесь и сейчас”, а не об истинных мотивах любых действий.
- Унижаете не конкретного человека, а всю страну без разбора, то есть всех вокруг скопом. Чтобы представитель думающей семьи, рано или поздно закричал “со мной так нельзя, я не такой!”
Внушить неопределенность очень просто, когда есть на это “административный ресурс”, деньги и другие рычаги. Именно поэтому, на Россию наложено сегодня более 20 тысяч санкций (на ключевых международных “непредвзятых” информационных каналах даже сделаны специальные онлайн-трекеры санкций. вот пример от Reuters). Когда скачут курсы валют, не работают кредитные и дебетовые карты, непонятно где купить iphone (собирательный образ привычных предметов обихода) – люди нервничают и стремятся к стабильности.
Внушить чувство вины тоже несложно. Надо сделать ровно две вещи – во-первых, сильно сократить горизонт обсуждения событий – фокусироваться на смертях “здесь и сейчас”, а не динамике формата “вот исторические причины событий, вот текущие последствия для обеих сторон, вот возможные последствия в будущем”. То есть, лишаете диалог исторического контекста. Таким образом, любая попытка поговорить о том, как мы пришли к войне и понять, как не допускать такого в будущем, будет разбиваться о примеры “у меня в дом соседа попала ракета, это тоже часть светлого плана?” Что сведет диалог на нет, а чувство вины – проявится, ибо так работает психология. Во-вторых, – достаточно, осуждая зло, делать это только на примерах смертей конкретных граждан (что есть глубокая трагедия и я не стремлюсь преуменьшать этого), а обсуждая добро, говорить только том, как наказывался тот, кто делал зло. То есть, исключить из уравнения мнение второй стороны. Сделать мнение второй стороны – иррелевантным. Это будет приводить к тому, что любая попытка диалога сторон будет сводиться к обсуждению вины, а не мотивов.
Унизить всех вокруг… Тут все еще проще: запрет композиторов, запрет шахматистов (на chess.com все флаги российских игроков заменены на безликое пятно), попытки запрета российских писателей, снос памятников, непрекращающиеся издевательства и грязь в СМИ относительно мотивов действий России. Закрытие доступа к образованию (coursera.org убрали с прилавков почти все русскоязычные курсы и закрыли доступ из России), товарам (Икеа и длинный список остальных) и даже способности свободно перемещаться по планете (запрет перелетов, запрет на право пользоваться кредитными и дебетовыми картами вне России) и так далее. Унижают отношением. И этого достаточно для большинства жителей, которые понимают, что лично их семья ничего не сделала для того, чтобы лишаться права гордиться своим флагом – для них это явная несправедливость и они унижены. Именно это происходит – унижают не олигархов, как утверждает Reuters в своем рейтинге санкций. Унижают символы страны Россия – флаг, гимн, историю, логику, мотивы, аргументы, правду.
ВАЛИТЬ ОТКУДА ИЛИ КУДА?
К тому, чтобы работали страх, вина и унижения, прикладываются огромные усилия. Это очень дорого – то есть, США и страны НАТО осознанно идут на инфляцию и выгорание собственных бюджетов, чтобы причинить этот вред. Ибо они уверены, что их совокупная экономика окажется прочнее. Что российская, рано или поздно, лопнет по швам, а собирательная западная продержится дольше, выстоит, после этого начнет быстрое восстановление, в том числе, за счет ресурсов побежденной России, которую снова можно будет разграблять без какого-то сопротивления.
Все вышеперечисленные инструменты – работают.
И многие семьи уезжают. Кто-то от страха неопределенности, кто-то от чувства вины, кто-то от унижения и желания показать “я не такой!” Причем, будет честным сказать, что уезжают и из России, и из Украины. Мы один народ (кто бы нам ни пытался внушить иное). Нет никаких причин осуждать всех, кто уехал – это их выбор. Но стоит сказать, что это означает с точки зрения тех процессов изменения нейронных сетей, что я описывал выше.
Человек, покидающий одну информационную среду и контекст, логично помещается в другой. Нейронная сеть человеческого мозга работает неизменно качественно – она впитывает информацию “на вход” и использует ее для “калибровки” всего, что было запомнено до этого. Не важно, что вы об этом думаете и верите ли в это, – изменения происходят у 98% людей, противостоять этому крайне сложно и этому надо долго учиться (мне не сразу далось). Переехавшие в другую страну люди принимают новые новости, слухи и сплетни другого социума. Они начинают читать другие книги, смотреть другие фильмы. Бородинский хлеб, условно, заменяется на питу, лаваш, багет или “sandwich bread”, меняется музыка, мозг привыкает к другим запахам, уши – к другим медицинским сиренам, разум – к проблемам, табу, тому, что можно или нельзя говорить, – короче… переехавшая семья становится донором для другой культуры, которая моментально начинает просачиваться внутрь. Сначала твоя культура составляет в нейронной сети мозга 100%, а чужая – 0. Через год – 90/10%. Через два – 85/15%. Через 10 – тебе ближе другая страна, чем то, откуда ты родом. Меняется даже язык – многие начинают говорить с легким акцентом и активно заменяют русские слова на более привычные локальные. Это не я придумал, – наш мозг просто делает все, чтобы адаптироваться.
В результате, первое поколение эмигрантов почти всегда – поломанные судьбы (пусть и не всегда – безусловно, из этого правила есть исключения). Люди в зрелом возрасте не всегда способны легко адаптироваться к новой культуре – их жизнь начинает перемалываться в жерновах компромиссов с собой – “да, мне непросто, но моим детям будет проще жить и они будут свободными”. Ведь одно дело быть туристом в стране, и совсем другое, – жить. Я жил в 4 разных странах по долгу, поэтому могу уверенно об этом говорить – ты быстро начинаешь сталкиваться с системой – налогами, коммунальными службами, полицией, мэрией, документооборотом, ценами на бензин, отсутствием центрального отопления, глупостью, наглостью, грубостью (не все люди оказываются вежливыми ангелами) и многими другими отличиями.
Ты начинаешь видеть мусор там, где еще вчера видел только исторические здания. Начинаешь замечать халтуру и банальность в ресторанах, которые еще вчера, будучи туристом, считал “аутентичными”. Рано или поздно ты встречаешься с локальным быдлом и получаешь выговор от HR своего нового работодателя за то, что сделал комплимент красивой женщине и не дал проект афроамериканцу ради diversity.
Многие эмигранты закусывают удила и идут вперед, несмотря ни на что. С простой мыслью “моим детям будет проще”. Но если посмотреть на историю вопроса, – честный ответ – не будет. Дети постепенно забудут родной язык, родную культуру и попадут в локальный контекст – начнут учить те истины, что преподают в этой стране, уважать новый флаг, петь другой гимн, конкурировать за рабочие места с такими же, как они. Смотреть те же программы. Слушать те же подкасты. Обсуждать те же инфоповоды, что новые соседи. Дети со временем просто растворятся в чужой стране. На них закончится род, говоривший на языке древнерусских князей, императоров, Ломоносова, Менделеева, Толстого, Достоевского, Стругацких, Акунина, Водолазкина… советских космонавтов, ученых, художников и пионеров. Это все будет купировано навсегда. У детей не останется глубоких корней, скорее всего, новый контекст мотивирует их быстро забыть своих предков, а вместе с их именами, – идеалы, ценности, правду о том, за что те сражались, жили, любили, умирали. Они и их дети станут обычными семьями, впитывающими “ядро” древних родов другой страны, той, в которой они живут. Они станут частью другой системы ценностей.
И произойдет это не потому, что их родители – плохие люди. Нет.
Это произойдет потому, что многие сегодня не понимают очень важной разницы между “уезжать откуда-то” и “уезжать куда-то”. А она есть. Когда человек осознанно едет в другую точку планеты чтобы реализовать свое жизненное предназначение – это можно понять и приветствовать. Потому, что вместе с новой страной, приходят инструменты для реализации целей, которых вчера не было. Пример – когда студент бежит из бедной восточноевропейской страны в Японию, США или Россию, чтобы раскрыть свою жажду в познании астрофизики, это можно понять. Так как на родине у него нет ни одного ВУЗа или НИИ, что могут помочь ему раскрыться. А он хочет именно этого. Но когда человек просто бежит от чего-то, без четкой цели, – это всегда кончается тем, что весь багаж своих внутренних демонов он перевозит из страны А в страну Б. Так как в реальности, он бежит не откуда-то, а от себя. И продолжает с ними сражаться каждый день. Ничего не меняется. В том числе, до конца не уходит неопределенность – она просто временно тускнеет. Не уходит вина – она просто временно глушится музыкой. Не исчезает унижение – оно просто временно подменяется надеждой.
Меняется одно: приходит медленное забытье причин, по которым так хорошо ходить босиком по летней утренней траве, с чашкой горячего алтайского чая с лимоном.
“Почему вы с семьей не уехали из России?”
Мне очень часто задают этот вопрос. Ответ – потому, что здесь лежат все мои предки. Моего прадеда зовут Андрей и я помню, в какой деревне воронежской области он похоронен. Здесь лежит мой дед, который научил меня читать. И второй, что научил выговаривать букву “Р”. Бабушки, благодаря которым я понял, что значит “семейный очаг”. Здесь живут мои родители. Дети. Но, что еще важнее, – здесь я чувствую флюиды рек истории. Они омывают мои глаза каждое утро, когда я просыпаюсь – я напитан и начитан Беляевым, Булычевым, Стругацкими, Пушкиным, Булгаковым, Гоголем, Достоевским, Лермонтовым, Буниным, Тургеневым, Шолоховым, Довлатовым, Водолазкиным… и, надо признать, сотнями мировых писателей, которых я читал по-русски, а потому – считаю своими. Я родился в стране, которой нет, в СССР, которую разрушили на моих глазах, растоптали и унизили, разбили на куски, вооружили и перепрограммировали некоторые ее части, что еще вчера были единым целом, на войну со своим же народом, говорящем на том же языке…
Я помню дворцы пионеров, в которых мне было интересно и, благодаря которым я люблю науку. Я помню, что, будучи ребенком, можно было одному шарахаться по стройкам с друзьями до полуночи и родители знали, – ничего не случится, в крайнем случае, кто-то доведет детей до дома (так и было!). Помню почти полное отсутствие преступности, наркоты и идиотизма – в стране было больше инженеров, чем проповедников, что напрямую сказывалось на способностях делать что угодно: я помню полет “Бурана”, который приземлился сам… робот, машина, аналогов которой не было.
Если я уеду – я забуду все это. Я забуду питерский зефир и микояновскую колбасу, воронежские стейки и мурманскую рыбу, камчатских крабов и астраханскую икру. Забуду о том, как это – зайти в “Дом Книги” на Новом Арбате, потом сесть с книжечкой в кафе, попросить плед и читать всласть, пока не надоест. Забуду как красивы женщины в Москве, Питере, Киеве и Минске весной, и что женщины бывшего СССР – самые красивые во всех вселенных. Я не захочу пересмотреть с сыном “Тайну третьей планеты” – ее заменит Дисней. Я не захочу обсудить последнюю книгу Пелевина, ее заменит шоу с Трэвором Ноа. Я не захочу сесть за руль и тупо безо всякой причины сделать круг по Садовому Кольцу. Я не приеду в Суздальские бани и не нырну в ледяные ключи. Не задохнусь от восторга, стоя на набережной возле Нижегородского Кремля. Я не улыбнусь памятнику Штирлицу во Владивостоке. Не захочу потрогать казан в Казани. Не успею покормить комаров на “доброй воле” в Рязанской области. Не навещу лучшего охотника, рыболова и самого невероятного наставника в лесах Новгородской области. Не покатаюсь на коньках по Байкалу. Не пройду по лугам и лесам Алтайского края. Не нырну в прорубь на Красной Поляне. И еще много “не”, которые я считаю важными.
Я не уехал потому, что не хочу забывать кто я и кто был до меня.
Хочу помнить не только плохое, но и хорошее. И передавать это своим детям. Не просто так я детально описывал процессы, которые происходят в мозгу, про семьи, родовые ценности, вот это все… Чтобы стало понятно – я просто не хочу, чтобы все эти мои воспоминания, знания, ценности и ориентиры… растворились, как слезы в дожде.
Пусть я идеалист.
Но я дома.
И я не одинок.
Дом – не идеален. Нет идеальных стран.
Но для меня страна – как любимая женщина. Всем хочется, чтобы в семье всегда оба партнера выглядели идеально – у мужика кубический пресс, у нее попа как орех и идеально плоский живот. В начале отношений все у всех прекрасно. Но правда в том, что реальная любовь – не в этом. Истинная любовь в том, чтобы любить свою женщину даже тогда, когда она не выспалась и выглядит как потрепанная морковь. Любить, когда она вынашивает твоих детей, набирает 20 килограмм и чувствует себя неуверенно – любить, носить на руках и беречь, ведь если не ты, то кто? Любить, когда она перебрала текилы и блюет в сортире бара, а ты ей держишь волосы. Любить, когда ей хреново, больно или плохо и ты единственный, кто может молча держать ее за руку. Любить, когда ты знаешь, что она облажалась, она знает, что облажалась и от того, чтобы ковырять ей моск никому лучше не станет. И еще в тысяче ситуаций.
Нельзя любить женщину только тогда, когда на ней кружевное белье, улыбка и ни одного физического изъяна. Это что угодно, – влечение, страсть, – но не любовь.
Страна – она как женщина.
Она не идеальна.
Но она – моя. И я ее не брошу, когда ей хреново.
Я помню, как эта страна появилась. Через что она прошла. Какой она была 1000, 500, 300, 100, 30 лет назад и кто она сейчас. Я не питаю иллюзий насчет сложности сегодняшней геополитической ситуации. Именно понимая, как на самом деле все запутано, я писал все эти посты, начиная с этого.
Но я хочу помнить что было.
Хочу запомнить, как есть.
Сделать все, чтобы помочь все наладить и в будущем стало лучше.
Передать все детям.
И умереть, зная, что я максимальному количеству семей и родов постарался помочь стать сильными носителями родной культуры и родовых ценностей. На которых, в сухом остатке, и строится любая страна. Которой нет без людей и того, что они помнят.
Пока я жив, пустой страна не будет. Я не готов делать так, что именно на мне флаги наших отцов навсегда упадут на землю и их никто больше не поднимет. Я не верю в загробную жизнь. Но, если бы верил, – не смог бы смотреть в глаза всем тем, кто умирал когда-то, искренне веря, что мы их не подведем и продолжим пытаться строить лучший мир.
Пока не построили. Но я точно не устану пытаться.
Выбираю действовать. Каждый день делаю для этого хоть что-то.
А когда не станет меня, – мои дети продолжат.
В конце концов… это просто большой цикл.
Я его часть.
И я дома.
—- конец файла —
P.S. Уместная цитата:
“ Бежали седоватые банкиры со своими женами, бежали талантливые дельцы, оставившие доверенных помощников в Москве, которым было поручено не терять связи с тем новым миром, который нарождался в Московском царстве, домовладельцы, покинувшие дома верным тайным приказчикам, промышленники, купцы, адвокаты, общественные деятели. Бежали журналисты, московские и петербургские, продажные, алчные, трусливые. Кокотки. Честные дамы из аристократических фамилий. Их нежные дочери, петербургские бледные развратницы с накрашенными карминовыми губами.
Бежали секретари директоров департаментов, юные пассивные педерасты. Бежали князья и алтынники, поэты и ростовщики, жандармы и актрисы императорских театров.”
(с) Белая гвардия, Михаил Булгаков
Решил идти до конца – иди один. Никого не зови с собой.
(с) Ночной Дозор, С.Лукьяненко
Свежие комментарии