George, спасибо за цитату. Особенно актуально на фоне внедрения «ковидного новояза». А книга эта — в очереди на прочтение, когда-нибудь руки дойдут
Отмечено, что эти слова-амебы не имеют истоpического измеpения, непонятно, когда и где они появились, у них нет коpней. Они быстpо пpиобpетают интеpнациональный хаpактеp.
Каждый может вспомнить, как у нас вводились в обиход такие слова-амебы. Вот, в сентябре 1992 г. в России одно из первых мест по частоте употребления заняло слово «ваучер». Введя ваучер в язык реформы, Гайдар, по обыкновению, не объяснил ни смысл, ни происхождение слова.
Я опросил, сколько смог, «интеллигентов-позитивистов». Все они понимали смысл туманно, считали вполне «научным», но точно перевести на русский язык не могли. «Это было в Германии, в период реформ Эрхарда», — говорил один. «Это облигации, которые выдавали в ходе приватизации при Тэтчер», — говорил другой. Некоторые искали слово в словарях, но не нашли.
А ведь дело нешуточное — речь шла о документе, с помощью которого распылялось национальное состояние. Само обозначение его словом, которого нет в словаре, фальшивым именем — колоссальный подлог.
И вот встретил я доку-экономиста, имевшего словарь американского биржевого жаргона. И там обнаружилось это жаргонное словечко, для которого нет места в нормальной литературе.
А в России оно введено как ключевое понятие в язык правительства, парламента и прессы. Это всё равно, что на медицинском конгрессе называть, скажем, половые органы жаргонными словечками.
Тургенев писал о русском языке: «во дни сомнений, в дня тягостных раздумий ты один мне поддержка и опора».
Чтобы лишить человека этой поддержки и опоры, манипуляторам было совершенно необходимо если не отменить, то хотя бы максимально испортить, растрепать русский язык. Зная это, мы можем использовать все эти языковые диверсии как надежный признак: осторожно, идёт манипуляция сознанием.
Свежие комментарии